Взятие Рейхстага глазами участника тех событий

Дневники, которые вели на войне командиры и красноармейцы, — большая редкость. Еще большая редкость — дневники участников битвы за Берлин. И уж настоящий раритет — это дневник участника штурма Рейхстага. Именно такая книга – «Штурм Рейхстага online. Военный дневник Юрия Яковлева. 1943–1945». Предлагаем прочитать записи из дневника за два весенних дня 1945 года.

30 апреля 1945 г. Понедельник

Спал до десяти часов. Приказ — пушку выкатить вперёд. Взял оба расчёта, пушку Дерябина, и покатили на лошадях задворками. Под арками, подъездами, которые завалены кирпичом и другим ломом. Дальше на лошадях нельзя, повезли на руках, расчищая дорогу. Выкатили в подъезд.

Танков наших много, но они не идут, так как бьёт «фаустами» и много уже сжёг. Стоят в четыре ряда, на улице колоннами. Впереди все дома разбиты и у парка видна башня Рейхстага, вся изрешеченная снарядами. Немцы в 100–150 метрах от нас, мы вместе с пехотой, и ещё танки сзади нас. Пошёл с Дерябиным вперёд, посмотреть, откуда бьёт его пулемёт и снайпер. Долго искали, но не видно. Вернулись. Решили выстрелить по Рейхстагу. Дерябин навёл и выстрелил. Пушка не была укреплена и откатившись проехала по нему. Он упал и закричал. Мы его оттащили. Посмотрел. Он ранен, перелом кости правой ноги. Вызвали собак (Имеются в виду ездовые санитарные собаки, которые таскали небольшие повозки для раненых. - Прим.). Положили. Я дал ему его чемодан. Он заплакал, сказав: «Жаль мне вас, младший лейтенант», — хоть иногда мы с ним и спорили. Поцеловались на прощание, и он поехал.

Ох, как тяжело. Сколько людей вышло из строя. Может быть, скоро и сам там будешь. Вот Берлин как даётся. Эх! Танки пройдут пять метров и станут. И так понемногу идут. Скоро ли этому будет конец?

Всё гремит кругом. Стук разрывных пуль об стены. Падают кирпичи. Грохот и шум. Потерял двух своих лучших командиров орудий: Дерябина и Галузу. С Хабибулиным навели пушку в Рейхстаг и выстрелили. Стреляли раз десять и при комбатре. Танки немного продвинулись. Пехота уже подходит к зданию Рейхстага. Задача — взять его сегодня.

Кто водрузит знамя над Рейхстагом, будет Герой Советского Союза, и нам обещают, если выкатим пушку на площадь к Рейхстагу на 100 метров. Много 152-мм самоходок стоят рядами и изредка бьют. Я навёл свою пушку в окно Рейхстага и стал заряжать. Вдруг сильный взрыв, меня отбросило от пушки, всё застлало пылью, ударило о мостовую. Опробовал себя. Вроде ничего — цел. Оказывается, рядом ударила самоходка и это меня так воздухом швырнуло. Приказывают выкатить орудие вперёд, на площадь, но там ещё никого нет.

Перед Рейхстагом ров с водой, один танк стал переходить мост и провалился в воду. Вот так бой. Снайпера простреливают каждый проулочек. Недалеко от меня как дал какому-то лейтенанту в живот разрывной, в спину вышло. Дерябина отвёз Узлов на собачках и сдал на повозку. Там в тылу немец тоже не даёт проходу, бьёт с крыш, чердаков, с окон. Вот сволочь. Всё гремит и трясётся от взрывов. Кругом свистят и чертят огненными струями пули. Где-то справа особенно сильно гремит. Обо всём забудешь здесь.

Пришёл комбатр и сказал, что пришли еще две пушки и стоят за мостом. Пошли к комдиву. Дорога до моста забита полностью, пушку Бердникова провести вперёд, сюда, никак нельзя. Около моста бьёт и справа, и слева, и спереди, и из-за моста, где-то сидит снайпер. На мосту убил двух связистов нашего дивизиона. Снаряд разорвался над нашей пушкой, обвал камней, разбило прицельные приспособления и погнуло. Потом ударил под пушку. Может быть он бьёт по танкам, они стоят сзади нас метрах в пяти. Начал и он бить артиллерией, очухался, наверно, и подтащил орудие. Наши самоходки тоже бьют. Кругом дым, убитые, горит. Раненые. Лошади тоже. Гибнут люди. Потери очень большие. Наши у перекрёстка на мосту поставили дымовую завесу, но снайпер бьёт всё равно, спасаешься только тем, что бегаешь за танками и машинами. Кругом гудит всё от разрывов.

Письма. Мне и Дерябину от Зои Орловой письмо, не застало его. И письмо от Портнянского, он снова в Прибалтике на фронте, уже гвардии лейтенант и награждён орденом Красной Звезды, а я в таких боях и всё ещё младший лейтенант. Обидно просто. Странно, почему наши танки так стоят в несколько рядов и не идут, хоть, правда, и идти некуда. Опасность от этих «фаустов», им может стрелять каждый пехотинец на 50–200 метров. Придумал же он их, сволочь, это в уличных боях лучшее средство, а артиллерии его не видно. Бьют пулемётчики и снайпера. Пехота перебегает.

Мама пишет, нового у них ничего нет, живут плохо. Вот все и новости.

Войска 1-го Украинского соединились с союзниками на Эльбе. Наши уже в 50 км западнее Берлина. 2-й Белорусский взял Штеттин и другие города около него. А мы берём Рейхстаг. Он весь разбит, но фриц сидит там. Наши стали подходить к нему, двоих ранил. Сколько жертв. Ещё, кроме Ганеновича, Козловского, ранило Якимовича. Вернулся из госпиталя Тюриков — связист дивизиона. Связи с тылом у нас нет никакой. Старшина не бывает, едим что достаём, коней кормим хлебом и чем придётся. Трудно. Ни о чем не думаешь.

Германия хочет заключить мир с Америкой и Англией, а с нами не хочет, но и союзники не хотят отдельно, а тоже вместе. Вот как воюем. Рейхстаг в 300 метрах. Когда же конец этому? Весь день такой напряжённый. Уже как-то привык не бояться, ходишь под пулями и снарядами, уже ребята меня одёргивают и не пускают. Видят, что я не трус. Это хоть радует, а то я думал, что я большой трус.

Из орудия Дерябина я сам вёл огонь, пока его не разбило, так как Хабибулин ещё плохо работает за наводчика. Получается «Сам командовал войсками, сам и пушки заряжал». Мученья и труд всё перетрут. В десять часов артподготовка, уже на 200 метров подвезли «Ванюши».

«Эти дни мы будем вспоминать». Как радостно вспоминать встречу с нашими людьми. Как всё это когда-нибудь будешь вспоминать. Боёв таких ещё никто не видел. Сижу в подвале и пишу, время около десяти часов. Скоро начнётся. Ни о чём не думаешь. Горит свечка. То всё затихнет, то очередь пулемёта, или выстрел, или глухой разрыв нарушит молчание, а то беспрерывный гул стоит. И так целый день. Щёлкнет пуля о камень, и уже знаешь, что ударил снайпер.

Дали мне связь, здесь же и командир батареи. Хорошо хоть то, что не имеешь ни в чём нужды, не хватает только птичьего молока, а так всё до мелочей.

Сзади в городе на перекрёстках пушки, так как немец и там бьёт из каждого дома, и один не ходи. Вот какая война. Спать не приходится. Фриц бьёт. Пошёл к Бердниковой пушке, провёл и поставил её на место бывшей Дерябина. Две эти упряжки послал на ту сторону, за пушкой Кокарева и бывшей Галузы. Передок отдал Кокареву, а его на сдачу, и первую пушку на сдачу отвезли к машине на ту сторону. Третью пушку Галузы отдал первому расчёту, командиром орудия поставил Хабибулина, наводчиком Кураченко. Теперь хоть хорошо, что три пушки, людей всё же хватит, и кадры кое-как наскребу, а то ведь у всех образование 1–3 класса, даже наводить никто не может.

Передали, что с нашей батареи в пути ранены осколками в ноги Маренков, Репин и Писарин. Прибыли пушки с той стороны, фриц немного стих. Кокарев рассказал, что миномётчики нашли склад ручных часов там, где мы стояли до моста, и раздали. Очень много. Потом якобы наши поймали по рации обращение немецкого генерала к командующему 1-м Белорусским фронтом Жукову, что они желают капитулировать. Передавали в четыре часа ночи. Наши взяли Рейхстаг и в нём 3 генерала и 84 пленных.

Покатил пушки вперёд. Всё вокруг горит. С Бердниковым и другими командирами орудий дошёл до самого Рейхстага. Он в виде крепости, а на углах башни. Взяты ещё дома, а дальше идёт парк, в нём стоит штук шесть здоровых, кажется, 88-мм зенитных стационарных установок, которые вели огонь и по наземным целям. Это только нам попалось на пути шесть, а видно по сторонам, их ещё много стоит. Бросил и их, и снаряды. А мы думали, у него нет артиллерии. На дороге к Рейхстагу штук шесть наших сожжённых танков стоят на площади перед Рейхстагом. Видел место, где провалился с большой высоты в канал наш танк. Пушки поставил все против парка, у дома правее Рейхстага.

Уже шесть часов утра. Ездовые такие трусы, заставляешь их чуть ли не силой оружие делать и воевать. Пока мы ходили, фриц не стрелял, наверно, зашибли его, а потом опомнился и начал стрелять с Рейхстага снова. Ранил недалеко от меня солдата.

Пришло большое пополнение пехоты, а нам всё нет и нет. Тут бы надо развивать успех, так как он начал уходить как угорелый, а наши взяли вот и стали, это нас и портит. Зашли в подвал. Убитые фрицы и в каждой дырке славянин, вернее, все комнаты набиты, спят друг на дружке. Вот же беспечность. Если как следует поставить дело, то, конечно, скоро можно было бы кончить с фрицем и взять Берлин. Такая у него была паника, а наши не развили успех. Много он всего бросил. Прилёг и я.

1 мая 1945 г. Вторник

Вот и май, а холод адский. Разбудили в семь часов, спал всего час. Фриц бьёт по дому. Здесь же и комдив, и комбатр. Задача — быть готовым к стрельбе. Второе — написать боевые характеристики на всех, на командиров орудий на Героя Советского Союза, остальных на Красное Знамя. Решил так, кто хорошо действовал, на того и напишу, а кто не действовал, так на того и писать не буду.

Вот и май, а нового этот день ничего не принёс. Снаряд угодил в дом и убил двух моих лошадей. Бьёт кашель, неужели с лёгкими опять чего. Всё гремит. Снова не высунуться, бьют снайпера и его пулемёты. В парке между деревьев торчат гигантские стволы его зениток, окрашенные в рябый маскировочный цвет, машины и другая техника. Зданий нет, одни развалины. Пушки все перед домом.

Написал характеристики, а на меня комбатр на орден Отечественной Войны 1-й степени.

Наш дом угловой, и фриц не даёт побежать от него и выйти к пушкам. Только высунешься, бьёт снайпер, слева и справа из больших домов. Можно бежать только вперёд, к Рейхстагу через площадь, но опять-таки справа и слева он бьёт. Уже нескольких ранил гад. Кроме 88-мм зениток, в парке стоят огромные или 150, или даже 210-мм пушки. Всё это он бросил. Бьёт очень тяжёлыми, весь наш шестиэтажный дом ходит ходуном, это он в отместку за Рейхстаг, сволочь. Готовится к контратаке силою пехоты и танков, и мы приготовились к встрече.

Холод, прямо терпеть нельзя. Прилёг. Канонада гремит. Разрывы сливаются, и получается будто бы море бушует, а каждый разрыв как удар волн о берег. Снаряды попадают в наш дом, но он очень уж прочный.

Пехоту ещё пополнили. Пришли Шарыпов и Фасхуддинов ходившие за машиной со снарядами. Машина перешла на эту сторону, но здесь налетел танк и раздавил бензобак. Послал к старшине за повозкой, кузнецом и людьми. Распоряжаюсь больше сам, хоть здесь же комбатр, он всё лежит, а я работаю и за него, и за себя. Достал пистолет ТТ и фуражку. Перебежками прибежал боец из Рейхстага и сообщил, что в подвале ещё немцы и раненые, человек пятьсот. Предложили им сдаться, но там много офицеров, они отклонили.

Одна из башен Рейхстага горит. Первым водрузил знамя над Рейхстагом 1-й батальон 674-го полка нашей 150-й дивизии. Это почёт. Пошли к Рейхстагу наши танки, но очень медленно, пройдёт метров пять, сделает несколько выстрелов вперёд себя и из пулемётов тоже куда попало бьют. Мы тоже выпустили по дому правее Рейхстага несколько снарядов. Очень много наших побито на площади между нашим домом и Рейхстагом. Рейхстаг весь в пробоинах, горит. В парке деревья до половины порублены снарядами.

Вот интересно, ведь я был вчера за Рейхстагом, вот бы поставили туда пушки — пропали бы, кругом немцы. Грохот целый день. Здесь же и командир нашего полка майор Гладких. Едим сухомятину: пряники, хлеб, консервы. Стемнело. Снова передали, что немцы желают сдаться в домах около Рейхстага и в подвале Рейхстага. Будут переговоры, просят прекратить стрельбу по сигналу зелёной ракеты.

Привезли мне двести штук снарядов. Мотаешься как белка в колесе. Пришёл старшина, принёс блинов, котлет и спирту. Я не пил. Немного поспал.

• Книгу «Штурм Рейхстага online. Военный дневник Юрия Яковлева. 1943–1945» представляет издательство «Пятый Рим».
• Младший лейтенант артиллерии Юрий Яковлев служил в артполку, который входил в состав знаменитой 150-й Идрицкой стрелковой дивизии. Именно эта дивизия штурмовала здание Рейхстага. Именно ее разведчики Михаил Егоров и Мелитон Кантария водрузили над куполом Рейхстага Знамя Победы, на котором чуть позже был написан номер дивизии. Благодаря тому, что потомки сохранили записи совсем молоденького офицера, мы можем увидеть войну его глазами. Войну со всеми ее неприглядными и героическими сторонами. Автор вел дневник «здесь и сейчас», записи делал почти в режиме реального времени.

Давайте мы ещё узнаем о страшной войне:

• Мой дед, мой герой
• Скромный солдат Победы Юрий Галузин: без вести не пропавший
• Трагедия Бабьего Яра глазами последнего очевидца событий

Polit.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Чутье. Рассказ Владислава Огаркова
  
  Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не возвращаются.
• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева
• Какой была в СССР бытовая техника
  
  Президент Владимир Путин сказал, что «в СССР выпускали одни галоши». Такое высказывание задело многих: не одними галошами был богат Советский союз, чего стоила бытовая техника!
• 90-е: лихие или бурные?
  
  «Эта песня хороша – начинай сначала!» – пожалуй, это и о теме 1990-х годов: набившей оскомину, однако так и не раскрытой до конца.
• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».