Препоны творческой судьбы

Случайные совпадения, конечно, бывают, но в том, что мы сегодня будем говорить и о Василии Стародумове, и о Василии Фёдорове, есть закономерность. 8 января исполнилось 110 лет со дня рождения первого, а 23 февраля – столетний юбилей второго. Они и в поэзию пришли в таком же порядке, только потом Фёдоров оказался в числе первых поэтов СССР, а Стародумов – на втором плане даже в писательской среде Иркутска. Впрочем, сегодня люди, не углубляющиеся в поэзию, уже не знают ни одного, ни другого. Проверял.

Жизнь лауреата Государственных премий РСФСР и СССР Василия Дмитриевича Фёдорова связана с Иркутском, в общем-то, мало – три года из отпущенных ему 66­ти, однако не исключено, что именно это время в значительной степени определило его творческую судьбу, ведь первую публикацию его стихотворения организовали друзья-авиазаводчане, среди которых был и Стародумов (об этом – в отрывках из его воспоминаний). Много позже, в 1980 году, приглашая его и Дениса Цветкова в Марьевку, на свой творческий вечер, Фёдоров назвал их «крёстными литературными родителями».

Сам Василий Пантелеймонович, проживший полных 88 лет (тоже сдвоенная цифра), писал не только стихи, поэмы и тексты песен, но и прозу (неопубликованные и, похоже, утерянные – роман «Избушка на Байкале» и три или четыре киноповести), воспоминания, пародии. Был он и актёром, и художником, и краеведом. Но плоды его разнообразных талантов оставались широко не востребованными, ибо отношения с сильными мира сего (литературного) у Стародумова не заладились, что при его бескомпромиссном характере, неудивительно. В общем, получилось, что он остался вне профессионального круга и без профессионального роста. Его проза, написанная в 50­60­годах, быстро устарела содержательно и стилистически (выражаю здесь собственное мнение, поскольку прочитал в рукописях все произведения) – в связи с кардинальными переменами в обществе изменились и приоритеты в литературе. Может, поэтому Василий Пантелеймонович уже в зрелом возрасте и обратился к неустаревающему жанру сказки, собирая фольклорный материал в Прибайкалье и дополняя его собственной богатой фантазией и собственными иллюстрациями (даже стены в его квартире были расписаны байкальскими сюжетами).

Как сказочник он, хотя и с трудом, но пробил затянувшуюся блокаду. К его 60­летию в Новосибирске (не в Иркутске всё-таки!) вышла первая книжка с одной-единственной сказкой «Омулёвая бочка», правда, не с иллюстрациями автора, как он хотел, а в оформлении графика Владимира Колесникова, в дальнейшем в значительной мере посвятившего своё творчество сибирской старине, и кто знает, не явилась ли работа с книгой нашего сказочника одним из шагов в этом направлении.

В материалах о Стародумове не раз упоминалось о его переписке с кинорежиссёром-сказочником Александром Артуровичем Роу, который прочитал в «Советской культуре» заметку о сказках нашего земляка и обратил на него внимание. Но почему бы ещё раз не привести мнение этого выдающегося человека: «Дорогой Василий Пантелеймонович! Вы чудный вдохновенный сказочник, поэт Байкала. Ваш народный талант сверкает каплями бриллиантовых россыпей росы утренней, на каждой странице Ваших сказов-сказок...»

Встречались они и лично, когда А.А. Роу приезжал в Иркутск, и всё шло, к тому, что фильм по произведениям нашего сказочника должен был состояться, но в 1973 году кинорежиссёр ушёл из жизни. Круг неудачного вхождения в кинематограф замкнулся, ведь ещё в молодости Стародумов писал киносценарии (предшественники его киноповестей), одним из которых заинтересовалась новосибирская киностудия, уже имевшая успешный опыт в создании художественных фильмов, вот только доработать его не успели: Василия призвали на военную службу, а киностудия была закрыта. Мистика, да и только!

Но Василий Пантелеймонович продолжал активно творчески работать, и следующим адресом его признания стала столица Бурятии: в Улан-Удэ вышли два сборника сказок: в 1970 году – «Рога Аргали», а через пять лет – «Ангарские бусы». Казалось бы, и «Восточно-Сибирскому книжному издательству» пора спохватиться. Отнюдь. Лишь в 1992 году в Иркутске вышел сборник с названием первого издания – «Омулёвая бочка». А через год сказки Стародумова были переведены и изданы в Японии в составе сборника о Байкале. Конечно, Василию Пантелеймоновичу льстила удавшаяся литературная роль, это сейчас все, кому ни лень, пишут «фэнтези» о Байкале, игнорируя при этом фольклорные традиции, а тогда он был практически единственным «байкальским сказочником». И всё-таки груз прежних неудач продолжал давить... Вот, собственно, и всё. Долгая и разнообразная творческая жизнь завершилась с минимальным результатом, даже сказок опубликована только половина из написанных.

А «мистика» сработала и после его смерти. К 90­летию Стародумова я предпринял попытку издать полный сборник сказок (почти все тексты прошли через газету авиазавода), взяв на себя бесплатно составление, набор текстов, редактуру и вёрстку. В качестве иллюстраций планировалось использовать конкурсные работы учащихся художественных школ. Оставались только типографские расходы, но и их нам с директором заводской типографии удалось минимизировать в представленной руководству предприятия смете. И всё шло по плану, пока дорогу опять не перешли «сильные мира сего», перехватившие озвученную публично идею. Их смета в десятки раз превышала нашу, и при этом львиная доля шла «себе в карман», однако Василия Пантелеймоновича в очередной раз «оттеснили» – оба проекта остались тогда нереализованными.

Услышал как-то, что Стародумов ещё в школьные годы писал детективные повести, и подумал: а разве его судьба – не детективная история? Только вот препоны, чинимые творческой личности её недругами, не считаются преступлением и поныне.

• Расскажите об этом своим друзьям!