Как Солженицына на Родину возвращали

Разговоры о том, что следовало бы разрешить Александру Солженицыну вернуться на родину, на кухнях интеллигенции велись давно — чуть ли не с момента высылки писателя за границу, но усилились, естественно, с началом горбачёвской перестройки. А как восторгалась вся демократическая Москва, когда 10 июня 1987 года главный редактор еженедельника «Московские новости» Егор Яковлев вслух в Центральном доме литераторов на каком-то вечере произнёс имя опального художника. Вот только в печати и на телевидении Солженицына по-прежнему упоминать не разрешалось. Всё-таки цензуру ещё никто в стране не отменял.

Прорыв случился весной 1988 года. На главном телеканале страны показали запись встречи читателей с редколлегией журнала «Наш современник» в Иркутске, в том числе и короткую реплику Виктора Астафьева не просто с упоминанием фамилии Солженицына в положительном контексте, но и с призывами побыстрей вернуть этого писателя на родину. Была б это прямая трансляция, ещё можно было б допустить, что цензоры не успели нажать на какую-то кнопку и прервать передачу. Но телевидение демонстрировало запись. Значит, кто-то в верхах всё-таки санкционировал это.

И тут же по литературной Москве поползли слухи, будто Горбачёв пригласил Солженицына вернуться в Советский Союз. Правда, 20 июля 1988 года Наталья Солженицына дала опровержение. Но, похоже, машина уже пришла в действие, и уже ничего исключать было нельзя. Вскоре главный редактор журнала «Новый мир» Сергей Залыгин решил вступить в переговоры с Солженицыным и попросить у опального художника разрешения на перепечатку в своём издании некоторых его произведений.

2 августа 1988 года Солженицын сообщил Залыгину:

«Глубокоуважаемый Сергей Павлович!

1 августа получил Вашу телеграмму от 27 июля. Благодарю Вас за усилия, предпринимаемые Вами для напечатания моих романов в Вашем журнале.

И „Корпус“ и „Круг Первый“ я, конечно, с радостью отдал бы „Новому Миру“, которому и предлагал их 20 лет назад.

Однако обвинение в „измене родине“ (64 статья) мне было предъявлено — за „Архипелаг ГУЛаг“. За него я был силой выслан в изгнание, длящееся уже пятнадцатый год. За него людей сажали в лагеря. Невозможно притвориться, что „Архипелага“ не было, и переступить через него. Этого не позволяет долг перед погибшими. И наши живые соотечественники выстрадали право прочесть эту книгу. Сегодня это было бы вкладом в начавшиеся сдвиги. Если этого всё ещё нельзя, то каковы же границы гласности?

Мой возврат в литературу, разрешённую на родине, может начаться только с „Архипелага ГУЛага“ — притом без сокращений и не показным изданием...

Я понимаю, что это — не зависит от Вас. Но я пишу об этом именно Вам, поскольку Вы единственный, кто обратился ко мне. Может быть, Вы сочтёте возможным довести это до сведения тех, от кого вопрос зависит. Благодарю Вас заранее.

После напечатания „Архипелага“ не было бы никаких затруднений печатать в „Новом Мире“ и „Корпус“ и „Круг“.

Мои самые добрые пожелания лично Вам и журналу.

С пониманием, Александр Солженицын».

Солженицын не знал, что в это время в редакции газеты «Московские новости» лежала статья Л. Воскресенского «Здравствуйте, Иван Денисович!». Главред Егор Яковлев собирался дать её в одном из августовских номеров.

Не ведая о планах «Московских новостей», почти одновременно с Воскресенским свой материал о необходимости возвращения Солженицыну советского гражданства подготовила также Елена Чуковская. По совету знакомых она передала статью Егору Яковлеву. Но печатать сразу два материала о Солженицыне даже для главреда «Московских новостей» было чересчур.

После некоторых раздумий Дмитрий Борисов известил об имеющейся статье Чуковской сотрудника еженедельника «Книжное обозрение» Геннадия Кузьминова.

Главным редактором «КО» тогда был бывший помощник члена Политбюро ЦК КПСС и первого секретаря Московского горкома партии Евгений Аверин. Узнав о материале Чуковской, Аверин решил опередить «Московские новости».

Газета тогда версталась и печаталась в типографии издательства «Московская правда». Там же, в типографии, сидели и цензоры. Они, когда увидели полосы с материалом Чуковской, естественно, потребовали снять статью. Но Аверин, ссылаясь на своё право редактора, отказался выполнять их указания.

Когда 5 августа 1988 года появился номер «Книжного обозрения» со статьёй Чуковской, многие подумали, что Аверин одержал победу. Кстати, номер «Московских новостей» с материалом Л. Воскресенского «Здравствуйте, Иван Денисович!» вышел на два дня позже. И он вызвал в кругах московской интеллигенции куда меньший резонанс, нежели публикация Чуковской в «КО».

Воспользовавшись появлением статей в «Книжном обозрении» и «Московских новостях», Залыгин усилил атаки на Солженицына. 29 сентября 1988 года художник дал понять, что готов пойти на некоторые уступки и разрешить печатать «Архипелаг...» не полностью, а фрагментами. Он написал Залыгину: «Подтверждаю Вам предложенный мною список глав из „Архипелага“... Из них Вы можете отобрать любые, общим объёмом около 30 печатных листов, и затем уже не требуется согласовывать со мной отборку, лишь бы каждая взятая глава печаталась полностью и шли бы они в порядке следования (с сохранением заголовков Частей и глав)».

Первый запрет последовал ещё 23 сентября 1988 года. Михаил Горбачёв дал указание убрать с обложки десятого номера «Нового мира» анонс, в котором упоминался Солженицын.

Когда скандал стал достоянием уже всей литературной Москвы и было ясно, что аппаратными методами его ни погасить, ни разрешить, Залыгин решил обратиться напрямую к Горбачёву. 24 октября он сообщил в Кремль:

«Глубокоуважаемый Михаил Сергеевич!

Как Вам известно, я имел намерение опубликовать в журнале „Новый мир“ в 1989 году „Раковый корпус“ или „В круге первом“ А. И. Солженицына. Соображения, которыми я руководствовался, Вам известны.

...Годом раньше мы публиковали И. Бродского, который обладает точно теми же формальными данными, что и Солженицын, и не встретили при этом ни малейших затруднений. И я поставил в анонс 10-го номера две следующих строчки: „Редакция „Нового мира“ получила согласие Александра Солженицына на публикацию ряда его произведений“. Я и сейчас, после того как получил от Вас указание отказаться от намеченных публикаций Солженицына, считаю, что это объявление вполне отвечало сложившимся обстоятельствам: ничего не объявлять я не мог, так как ещё летом в „Литгазете“ заявил о предстоящих публикациях „Корпуса“ и „В круге“, и я соответственно дал эти две строчки без указания названий и сроков публикации...

Но это — детали, а каковы последствия?

Что теперь отвечать на целый шквал вопросов по этому поводу? Что будут отвечать наши политические деятели за рубежом и у себя дома на десятки тысяч писем? Готовится международная конференция по правам человека в Москве, безусловно, этот вопрос возникнет и там.

Дело дошло до того, что в печати и само имя Солженицына упоминать нельзя. Гитлера — можно, а Солженицына — нельзя?!»

Дальше события нарастали как снежный ком. На всех проходивших литвечерах люди в первую очередь интересовались Солженицыным.

Спустя несколько дней секретарь ЦК партии по идеологии Вадим Медведев собрал всех редакторов центральных изданий и, не называя фамилии Аверина, обрушился на тех, кто посмел опубликовать материалы с требованиями начать републикацию книг Солженицына. Медведев чётко дал понять, что творчество Солженицына враждебно советской власти и партия не допустит переиздания работ писателя.

Е.Чуковская записала в те дни в дневнике:

«11 ноября

а) Вчера вечером звонил Дима — позавчера было какое-то совещание гл. редакторов. В результате запрещены все публикации А.И. (так сказал Дима). Не ясно, будет ли так же запрет на имя или ограничатся извлечением книг 60-х гг. из спецхрана».

А тем временем общественность решала, как отмечать приближавшееся 70-летие Солженицына. Чуковская записала:

«Вчера объявили, что сегодня будет что-то по TV в. «Кинопанораме», о чём мне позвонил Г.Б. <Кузьминов> и Белов.

...Сейчас, 20.45, пришла к выводу: сегодня объявят о возвращении гражданства. Шаг заметный. И вся ответ<ственность> далее — на А. И. Он пусть и решает, как быть. А «Архип<елаг>" печатать не будут. Элементы ловушки. Первый шаг в диалоге. Боюсь, диалог этот предстоит трудный. Думаю, однако, что будет именно так».

И на следующий день:

«6 декабря 88

1) Зря я волновалась. Поговорил Ваксберг со Смирновым, что, мол, хорошо б вернуть гражданство. И всё».

Тем не менее в течение двух недель в Москве в честь 70-летия Солженицына прошли четыре вечера: в Доме культуры медиков — у Никитских Ворот, в Доме кино, в Клубе фабрики имени Баумана и в Центральном Доме архитектора. Другими словами, процесс пошёл...

• Еще о непростых страницах истории России, СССР и всего мира — по ссылке.

По инф. lgz.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Полководцы Великой войны: рейтинг от Сталина
  
  А действительно – кто был лучшим с точки зрения Верховного главнокомандующего? Расхожая точка зрения – Жуков. Вот и Парад Победы 24 июня 1945 года принимал именно он. А командовал парадом Рокоссовский, что тоже символично – его нередко называют «вторым после Жукова». Однако львиная доля возвышения обоих полководцев (особенно Жукова) приходится на 1970-е годы и позже. А как ситуация выглядела в годы войны и первое время после Победы, пока страну возглавлял Сталин?
• Правда о Победе
  
  История – служанка политики, взгляд на прошлое, исходящий из сиюминутной конъюнктуры? Или все-таки наука, одна из сфер наших знаний, требующая точности и беспристрастности?
• «А иначе зачем на земле этой вечной живу?»
  
  К 100-летию со дня рождения Булата Окуджавы и Юлии Друниной.
• Люди доброй воли Иммануила Канта
  
  Философ Иммануил Кант не бывал в Иркутской области. Он практически никогда не покидал родного Калининграда, триста лет назад и до 1946 года называвшегося Кенигсбергом. Но его философские труды, его идеи шагают и по Сибири. Особенно актуально их вспомнить в апреле.
• Золотой век Зои Богуславской
  
  Зоя Богуславская – знаменитая российская писательница, эссеист, искусствовед и литературный критик, автор многочисленных российских и зарубежных культурных проектов, заслуженный работник культуры РФ.
• БАМ – ССО – ВЛКСМ
  
  На прошлой неделе побывал сразу на нескольких мероприятиях, связанных с аббревиатурами, вынесенными в заголовок, и нахлынули воспоминания. Правда, они (воспоминания) выстроились в голове в обратном порядке, нежели в заголовке. Впрочем, так и было в истории. И в жизни…
• Чутье. Рассказ Владислава Огаркова
  
  Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не возвращаются.
• День Победы: страницы жизни Виктора Секерина
  
  Виктор Павлович Секерин в 70-е годы заведовал кафедрой и аспирантурой на факультете иностранных языков КГПИ. Он поражал эрудицией, смелостью, раскованностью, ораторским мастерством. Сердце его не выдержало перегрузок в 58 лет. О его жизни и пойдет речь.
• Защитники, или Воспоминания новоявленного бравого солдата Швейка о превратностях воинской службы
  
  Почти вся история человечества прошла в войнах и вооруженных конфликтах. Причин тому множество, всех их и не перечислить, да и такой задачи автор не ставит. Куда интереснее вопрос о роли подготовки военных кадров для успешной защиты Отечества. Автору на примерах своей биографии представилась возможность рассказать, как его в очень давнюю эпоху готовили защищать свою страну. И первым моим рассказом будет повествование о начале моей воинской «карьеры» в послевоенной Одессе. Александр Табачник
• Не судьба?
  
  Судьба некоторых книг складывается словно по драматическому сюжету. Недавно мне довелось ознакомиться с повестью Г.П. Баранова «Злой Хатиман. Записки военного разведчика», которая могла прийти к читателям ещё в конце 80-­х. Но не пришла. И вот тут интересно разобраться – почему...
• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева
• Какой была в СССР бытовая техника
  
  Президент Владимир Путин сказал, что «в СССР выпускали одни галоши». Такое высказывание задело многих: не одними галошами был богат Советский союз, чего стоила бытовая техника!
• 90-е: лихие или бурные?
  
  «Эта песня хороша – начинай сначала!» – пожалуй, это и о теме 1990-х годов: набившей оскомину, однако так и не раскрытой до конца.
• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?