Могла ли Москва избежать Ходынки 120 лет назад

Последний весенний месяц 1896 года должен был остаться в памяти потомков ускоренным торжеством прибывшей из Парижа модернизации. 16 мая (по новому стилю) в Петербурге в саду "Аквариум" при "громадном восторге публики" были показаны "движущиеся фотографии" братьев Люмьер. Первый киносеанс продолжился и киносъемками с натуры - француз Камилл Серф запечатлел для истории московскую коронацию 28-летнего императора Николая II. Среди отснятого материала есть 20-секундный фрагмент совсем не праздничного свойства - на нем можно увидеть Ходынское поле с незакопанными рвами и давку. "Российская газета" вспоминает те события.

На Ходынском поле собрались более 700 тысяч человек, а власти рассчитывали, что придут всего несколько десятков тысяч. Фото: Акварель Владимира Маковского

Давка на Ходынке 30 мая 1896 года, унесшая жизни почти 1400 человек и покалечившая многие сотни, по сей день остается одним из самых трагических происшествий подобного рода в мировой истории последних двух столетий. Событие почти уникально в том плане, что никаких альтернативных версий его не существует (романные придумки в стиле Бориса Акунина не в счет), локальные споры возможны разве что по второстепенным вопросам: кто больше виноват в случившемся - министерство императорского двора или московское генерал-губернаторство. Нет даже различия в оценках случившегося, мнение однозначно: катастрофа нанесла серьезный, в чем-то непоправимый удар по репутации царской власти в России, что не замедлило сказаться на роковых для нее событиях близкого начала ХХ столетия.

Будущего императора Николая II тяготила «множественность церемоний», связанных с его коронацией

А ведь до Ходынки прочность устоев самодержавия не вызывала вопросов даже у его противников. Если стереть из нашего прошлого эту вполне "случайную черту", то такие современники событий, как 26-летний Владимир Ульянов, 17-летний Сосо Джугашвили или 15-летний Александр Керенский, могли и не попасть в кадры позднейшей кинохроники в качестве будущих лидеров страны, а псевдонимы Ленин и Сталин не вышли бы за пределы узкого круга недовольных властью радикалов. Никакой революционной ситуации в мае 1896 года не было и не предвиделось, внезапную смерть в октябре 1894-го 49-летнего Александра III страна пережила без особых потрясений, на молодого царя возлагали большие надежды, и коронация должна была укрепить эти чувства. Дневник Николая II, впрочем, показывает, что множественность церемоний в условиях московской удушливой жары тяготила монарха: его оторвали от семейной гармонии, еще более упрочившейся с рождением в ноябре 1895-го первенца - дочери Ольги. День отъезда на коронацию отмечен характерной записью: "В первый раз после свадьбы нам пришлось спать раздельно: очень скучно!"

Пройдет 12 дней, и скука обернется недоумением и растерянностью - такие чувства охватили императора после известий о массовой гибели его подданных, прибывших на организованный властями "народный праздник" на Ходынском поле. Настроения толпы понять можно - царь совсем молод, до новой коронации и раздачи царских подарков можно и не дожить, самые смышленые сообразили, что в следующий раз Николай II устроит похожие торжества в Москве только через 17 лет - по случаю 300-летия династии Романовых. Вот и заполнила Ходынку с вечера 17 мая "толща народу", которую великий князь Константин Константинович (он же поэт К.Р.) сравнил в своем дневнике с нашествием Бонапарта: "Собралось семьсот тысяч народу, то есть более, чем Наполеон привел с собою в Москву".

Жертвы давки на Ходынском поле

Организаторы, как водится, "хотели как лучше" - надеялись, что при плохой погоде появится всего несколько десятков тысяч, а если и побольше, то всё обойдется так, как обозначил в дневнике генерал Алексей Николаевич Куропаткин: "Представители Министерства двора, конечно, не имели никакого понятия о толпе, при устройстве гулянья не приняли никаких мер предосторожности для избежания несчастий. Они наивно думали, что народ чинно соберется, будет стоять в порядке (они, кроме того, не ожидали и такого наплыва), затем, когда в 10 часов откроют буфеты, будет проходить спокойно, получать подарки, и что к 2 часам дня, ко времени приезда государя, все будет роздано, и счастливый народ с подарками в руках встретит царя и царицу".

Сам повод для массовой давки, когда с рассветом, по выражению Максима Горького, "плотно спрессованная, икряная масса людей" стала напирать на ларьки для раздачи подарков, сегодня может показаться странным. По словам Куропаткина, составные части бесплатного сувенира в жару выглядели по-разному: "По рассказу рабочих, колбаса была дана гнилая, вместо конфект дали труху из стручков. Пиво было зеленое. Пряники хороши. По рассказам, чины Дворцового ведомства сами заготовляли запасы, и они испортились. Колбасы, сложенные на Ходынке, частью попортили крысы". Но действовала-то "икряная масса" совершенно логично: подарков было заготовлено всего 400 тысяч, народу собралось явно больше, а стоявшие на раздаче артельщики по всем законам распределения дефицита стали заблаговременно снабжать своих знакомых... Много кто давился совсем не ради колбасы: по ходившим в толпе слухам, "на платках будут нарисованы - на одних корова, на других лошадь, на третьих изба. Какой кому достанется, тот и получит от царя либо лошадь, либо корову, либо избу".

Сдержать толпу было некому: те 750 человек, что выделили для охраны мероприятия с подарками, явились в 5.30 утра, когда гибельный процесс уже пошел; только к 10 часам было назначено прибытие 3050 человек, призванных обеспечить присутствие на Ходынском поле императора. Ко всем бедам властей добавилась неминуемая гласность: скрыть катастрофу такого масштаба не могла никакая цензура, а из 200 корреспондентов, освещавших коронацию, в гуще давки оказался самый талантливый и выживший почти чудом - знаменитый летописец русской жизни Владимир Гиляровский, описавший увиденное честно и ярко.

Ходынка-2016. Престижный район. Активное строительство: метро, небоскребы, дороги… О трагедии 120-летний давности не напоминает ничего

Узнав о случившемся, император, царская фамилия и просто власти растерялись - и это было самое страшное для них не здесь и сейчас, но на перспективу. "Недопустима была виноватая улыбка на лице владыки стомиллионного народа", - безжалостно справедлив вердикт Горького в "Климе Самгине". В описание Ходынки, ставшее с тех пор востребованным сюжетом отечественной словесности, неизбежно включается и посещение императорской четой того самого поля, и не отмененного блестящего вечернего бала у французского посла маркиза Монтебелло. Случилось так, что проявленные монархом и его окружением искренняя скорбь и реальная помощь пострадавшим забылись вскоре по напечатании о благодеяниях в газетах, а история с балом и танцующим контрданс царем врезалась в память тому самому обществу, которого, как считается, в России нету чуть ли не до сих пор. Общество же по всем законам модернизации оказалось не только информированным, но и информационным, готовым к информационной же войне с властью.

Но сразу же после Ходынки все стихло. "Незлобивый народ забыл об этом", - верно обмолвился Горький. Со временем позабыл о трагедии и незлобивый царь, да аукнулось случившееся скоро, при первых же трудностях у правящих. Стереотипы "Николая Кровавого" и "проклятого царского режима", они оттуда родом, с кровавого поля трупов. Пройдет всего-то 10 лет, и совсем не революционный поэт Константин Бальмонт напишет, а на всю страну разлетится зловещее:

Кто начал царствовать - Ходынкой,

Тот кончит - встав на эшафот.

А еще через 11 лет ходынские мотивы причудливо возвратятся к Николаю II в черную минуту: Александр Иванович Гучков, в 1896-м член Московской городской управы, распоряжавшийся на похоронах жертв давки "дельно и спокойно", столь же спокойно примет в марте 1917-го отречение от престола императора, чья коронация станет последней...

Из дневника Николая II

"До сих пор все шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки, наперла на постройки и тут произошла страшная давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!! Я об этом узнал в 10 1/2 ч. перед докладом Ванновского; отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали и затем Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном народном празднике . Собственно там ничего не было; смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка все время играла гимн и Славься ..."

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Забытые уроки Франции
  
  В связи с недавним празднованием Дня Победы над гитлеровской Германией и ее сателлитами хочу напомнить читателям, как Франция стала «победительницей» во Второй мировой войне, начавшейся 1 сентября 1939 года оккупацией Польши.
• Шарль Азнавур: «Нищие годы – самые радостные в моей жизни»
  
  Шарль Азнавур – гениальный французский музыкант армянского происхождения. Певец, поэт и актер прожил долгую творческую жизнь, за время которой создал более 1300 композиций и сыграл в 60 кинокартинах.
• «Шурик» был другим!
  
  «А этот самый Александр Гайдай какое-то отношение к кинорежиссеру имеет?» – на днях спросил более опытный коллега. И тогда стало ясно, что хотя бы к 105-летию со дня рождения иркутянина, Гайдая-поэта, Гайдая-журналиста следует немного напомнить землякам об этом человеке.
• «Белые» и «красные»: формула примирения
  
  От памятника Колчаку к памятнику Троцкому.
• Связистка Вера, или Корреспондент по прозвищу Чижик
  
  Крымская наступательная операция проводилась с 8 апреля по 12 мая 1944 года и закончилась освобождением Крыма. Ее проводили войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией. В этой операции принимала участие иркутянка Вера Андриановна Чегодаева (на гражданке корреспондент по прозвищу Чижик).
• Дорогами войны
  
  21 мая исполнится 100 лет со дня рождения Бориса Васильева.
• Дети войны. Документальный рассказ Евгения Корзуна
  
  Эту историю мне рассказал коллега по профессии. Он родом с Донской земли, вся его родня произошла из казачества, проживала и до сих пор проживает на Дону. А он после учебы в Москве обрел вторую родину в Сибири. Они подростками сполна хлебнули горечь немецко-фашистской оккупации.
• Черемховские наступают: о чем говорят перестановки в правительстве
  
  Правительство в очередной раз пополнила обойма губернаторов, которых в Кремле посчитали годными к работе на федеральном уровне.
• Размышления в Год семьи
  
  Мое послевоенное детство прошло в маленьком заполярном поселке. Домишки были неказистые, с удобствами во дворе, воду привозили на телеге, наливая пожарным шлангом через прорубленное в стене оконце двухсотлитровые бочки, много чего еще не хватало и в скромных магазинчиках того времени. А вот разновозрастной ребятни было много. И мы, мальчишки 10-12 лет, как-то мало обращали внимание на эти неудобства.
• Полководцы Великой войны: рейтинг от Сталина
  
  А действительно – кто был лучшим с точки зрения Верховного главнокомандующего? Расхожая точка зрения – Жуков. Вот и Парад Победы 24 июня 1945 года принимал именно он. А командовал парадом Рокоссовский, что тоже символично – его нередко называют «вторым после Жукова». Однако львиная доля возвышения обоих полководцев (особенно Жукова) приходится на 1970-е годы и позже. А как ситуация выглядела в годы войны и первое время после Победы, пока страну возглавлял Сталин?
• Правда о Победе
  
  История – служанка политики, взгляд на прошлое, исходящий из сиюминутной конъюнктуры? Или все-таки наука, одна из сфер наших знаний, требующая точности и беспристрастности?
• «А иначе зачем на земле этой вечной живу?»
  
  К 100-летию со дня рождения Булата Окуджавы и Юлии Друниной.
• Люди доброй воли Иммануила Канта
  
  Философ Иммануил Кант не бывал в Иркутской области. Он практически никогда не покидал родного Калининграда, триста лет назад и до 1946 года называвшегося Кенигсбергом. Но его философские труды, его идеи шагают и по Сибири. Особенно актуально их вспомнить в апреле.
• Золотой век Зои Богуславской
  
  Зоя Богуславская – знаменитая российская писательница, эссеист, искусствовед и литературный критик, автор многочисленных российских и зарубежных культурных проектов, заслуженный работник культуры РФ.
• БАМ – ССО – ВЛКСМ
  
  На прошлой неделе побывал сразу на нескольких мероприятиях, связанных с аббревиатурами, вынесенными в заголовок, и нахлынули воспоминания. Правда, они (воспоминания) выстроились в голове в обратном порядке, нежели в заголовке. Впрочем, так и было в истории. И в жизни…
• Чутье. Рассказ Владислава Огаркова
  
  Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не возвращаются.
• День Победы: страницы жизни Виктора Секерина
  
  Виктор Павлович Секерин в 70-е годы заведовал кафедрой и аспирантурой на факультете иностранных языков КГПИ. Он поражал эрудицией, смелостью, раскованностью, ораторским мастерством. Сердце его не выдержало перегрузок в 58 лет. О его жизни и пойдет речь.
• Защитники, или Воспоминания новоявленного бравого солдата Швейка о превратностях воинской службы
  
  Почти вся история человечества прошла в войнах и вооруженных конфликтах. Причин тому множество, всех их и не перечислить, да и такой задачи автор не ставит. Куда интереснее вопрос о роли подготовки военных кадров для успешной защиты Отечества. Автору на примерах своей биографии представилась возможность рассказать, как его в очень давнюю эпоху готовили защищать свою страну. И первым моим рассказом будет повествование о начале моей воинской «карьеры» в послевоенной Одессе. Александр Табачник
• Не судьба?
  
  Судьба некоторых книг складывается словно по драматическому сюжету. Недавно мне довелось ознакомиться с повестью Г.П. Баранова «Злой Хатиман. Записки военного разведчика», которая могла прийти к читателям ещё в конце 80-­х. Но не пришла. И вот тут интересно разобраться – почему...
• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева